Что такое Сибирь?

Под Сибирью, в широком смысле слова, понимается территория современной России от восточных склонов Уральских гор до побережья Тихого океана.

Боле точное определение Сибири не включает Челябинскую и Свердловскую области на западе и весь Дальневосточный Федеральный округ на востоке. То есть Амурская, Еврейская, Магаданская области, Хабаровский и Приморский края, Якутия, Чукотка, Камчатка и Сахалин – это не Сибирь.

Сибирь принято подразделять на Западную и Восточную Сибири. Западная Сибирь – это бассейн Оби. Восточная Сибирь – бассейны Енисея и Лены, а также Забайкалье.

Сибирь - примерно внутри красного пятиугольника

Что означает слово Сибирь?

Ничего не означает. Это просто топоним, такой же как Урал, Алтай, Таганай, Карелия, Волга и тд. Как у любого топонима, у Сибири есть несколько версий происхождения. По некоторым источникам (во время похода Ермака 1582-85 гг.) в районе впадения Тобола в Иртыш и далее до Оби обитала этническая группа, которая именовала себя «сыпыр». Одно из названий столицы хана Кучума было именно Сибыр (хотя историки придерживаются названия Искер).

Эта версия косвенно подтверждается тем, что Иван Грозный, после получения известия от Ермака о захвате столицы хана Кучума под названием Сибыр, включил эти земли в свой царский титул и после … царь Казанский, царь Астраханский добавил и царь Сибирский . Сначала приближенные царя, потом приказной люд, а потом и весь народ стали называть восточные земли за Каменным поясом Сибирью.

Слово «Сибирь» легко и прочно вошло в народную лексику еще и потому, что оно очень звонкое, благозвучное и легко произносимое.

Особенности освоения Сибири

Главный парадокс присоединения Сибири к Московскому государству состоит в том, что в отличие от других территорий, (Новгород, Казань, Астрахань…) здесь не было принудительного присоединения. Как, впрочем, не было и добровольного. Главной движущей силой была неорганизованная колонизация сибирских пространств русскими людьми. Пространства эти были крайне малонаселенные и земли хватало всем. Русские просто пришли и поселились тут.

Примерно в это же время шла активная колонизация Испанией, Португалией и Англией африканских и американских земель. Там изначально правительства руководили военным захватом новых территорий. При этом колонизация сопровождалась истреблением и порабощением местного населения.

В Сибири все было с точностью до наоборот. Сначала эти края открывали и осваивали «охочие люди», то есть добровольцы, устремившиеся сюда в основном за пушниной, ценными металлами и просто за лучшей долей. А уже вслед за ними шла московская администрация. По сути, вся Сибирь досталась Московским правителям «на халяву». Если не считать целенаправленного военного похода Ермака, то Сибирь «отдалась» Москве практически без боя. Столкновения казачьих отрядов, численностью 20-50 человек с местным населением, не желавшим платить ясак «крыше», находящейся за тысячи верст, нельзя расценивать как военное вторжение.

Казаки - первопроходцы в Сибири

В то время, как на западе Московии шли постоянные войны за крошечные кусочки территорий, отнимавшие все ресурсы казны и силы государства (литовцы, шведы, поляки, немцы, крымцы…) то на востоке, в течение примерно ста лет, были освоены и присоединены к Москве гигантские территории, превосходящие по площади как саму метрополию, так и всю остальную Европу. И именно сибирские земли по сей день являются главной кормушкой для страны.

Объективные предпосылки заселения Сибири русскими

Исследователи находят довольно логичные объяснения парадоксу бескровного присоединения сибирских просторов к Русскому государству.

Что привлекало русских в Сибири?

Пушнина, пушнина и еще раз пушнина, которую в те времена называли рухлядь . Первыми рвались на восток самые активные люди, которых называли промышленниками. Их главным промыслом и была пушнина. Она высоко ценилась как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Пушнина была предметом роскоши, за нее щедро платили как европейские монархи, так и азиатские правители со своими правящими кастами. Как в Азии, так и в Европе к тому времени своей пушнины уже давно не было.

Кроме того, пушнина (в отличие, например, от древесины или соли) была очень удобным товаром для индивидуальных предпринимателей того времени – весила мало, места занимала немного, хранилась долго, стоила дорого, расходов требовала мало. Рухлядь скупалась у местного населения за тряпки, ножи-топоры и водку, поэтому прибыль могла быть в тысячи процентов!

Кто заселял Сибирь?

Итак, первыми устремились «по пути Ермака» промышленники – охотники за пушниной. Это были, в основном, жители северных областей, и остатки новгородских купцов, которые с незапамятных времен промышляли в бассейнах Печоры, Вишеры, на Северном Урале и на Нижней Оби. Им было проще других адаптироваться к сибирским климатическим условиям. Кроме того в северных областях (Вологодской, Архангельской…) не было сильной крепостной зависимости, здесь жили свободные люди, привыкшие добывать свой хлеб в суровых климатических условиях.

Казаки

Следующим классом людей были казаки. Они тоже были людьми вольными. Промышлять разбоем и грабежом было сутью их существования. Поэтому их не пугали возможные стычки с местным населением. Это были боевые отряды, этакие отечественные конкистадоры .

Иноземцы

Еще одна небольшая прослойка – иностранцы-военнопленные. Им, видимо, разрешали заменить плен «добровольной» ссылкой в Сибирь и поселяться на новых землях.

Старообрядцы

Во второй половине 17 века, после церковной реформы Никона, многие ревнители старых церковных обрядов не пожелали покориться «новым церковным чинам» и «побежали» в Сибирь, подальше от официальной церкви с ее чужими греческими традициями.

Преступники

Ссылать каторжников в Сибирь московское правительство начало позднее, в 18-м столетии, когда уже худо-бедно сформировались остроги и появились зачатки административного устройства. А в веке 17-м преступники просто скрывались от правосудия на бескрайних восточных землях. Или присоединялись к казакам на правах «охочих людей».

Беглые крепостные

Усиление крепостного гнета при Иване Грозном и потом при Романовых понуждало крепостных крестьян бежать подальше от «правежа» бояр и помещиков. Люди предпочитали неизвестность новой жизни бесконечному рабскому труду.

Правительство же, кстати, смотрело сквозь пальцы на беглых в Сибирь. С одной стороны, оно не имело средств для их поимки и возвращения. С другой было довольно любому усилению русского присутствия в Сибири.

Воеводы и стрельцы

Правительство, в лице назначенных воевод, шло уже по пятам первопроходцев, устанавливая свою власть и законы на новых землях. Казаки строили укрепленные остроги, промышленники и вольные переселенцы селились под защиту этих укреплений, образуя новые города и населенные пункты. Из них казачьи экспедиции продолжали «прииск новых земель» по всем направлениям. А в острогах обосновывались назначенные правительством воеводы с регулярными военными отрядами, духовенством и приказными людьми.

Примерно так выглядели русские остроги в Сибири

(аналог им - американские колониальные форты)

Первые русские поселения – остроги в Сибири

Посмотрите список «населенных пунктов», которые основали русские казаки и переселенцы в конце 16-го и в 17-м столетии на территории Сибири, и которые впоследствии выросли в города областного и краевого значения.

1586 - Тюмень - первый русский город в Сибири

1587 - Тобольск на Иртыше

1593 - Берёзов (Тюменская область)

1594 - Сургут

1595 - Обдорск (с 1933 – Салехард)

1601 - Мангазея

1604 - Томск

1607 - Туруханск

1619 - Енисейск

1626 - Красноярск

1630 - Киренск на Лене.

1631 - Братский острог на Ангаре

1632 - Якутск

1653 - Чита и Нерчинск

1666 - Верхнеудинский острог (Улан-Удэ, Забайкалье)

Такова общая картина распространения русского "вторжения" в Сибирь в семнадцатом столетии.

Историю двигают вперед, как известно, личности неординарные. И их было достаточно среди русских первопроходцев. Имена Петра Бекетова, Ивана Москвитина, Ивана Реброва, Михаила Стадухина, Семена Дежнёва, Василия Пояркова, Ерофея Хабарова, Владимира Атласова прочно вошли в отечественную и мировую историю географических открытий.

Русские путешественники и первопроходцы

Еще раз путешественники эпохи Великих Географических Открытий

Активность России на южных и западных границах одновременно сопровождалась менее заметным для иностранцев, но оттого не менее значимым проникновением русского влияния на восток, в Сибирь. Это было вызвано несколькими обстоятельствами. Во-первых, сибирская пушнина была одним из главных источников пополнения казны. В условиях, когда пушной зверь был почти истреблен в районах его прежней добычи, богатства Сибири приобретали особое значение. Во-вторых, бегство на окраины, куда еще не дотягивалась тяжелая рука московских властей, было одним из следствий растущего социального гнета, также как городские восстания и волнения крестьян.

По этой причине освоение Сибири на начальном этапе было результатом не столько государственной колонизации, сколько делом рук вольных промышленников и казаков, на свой страх и риск отправлявшихся в дальние экспедиции по неизведанным землям. Это было делом крайне непростым. Единственными транспортными артериями в Сибири были реки и когда они покрывались льдом, путешественникам приходилось останавливаться и зимовать. На месте зимовок возникали поселения, постепенно превращавшиеся в города. Так в 1587 г. был основан Тобольск, ставший на долгое время столицей Сибири, почти одновременно возникли Тюмень, Сургут, Нарым, Томск. В устье Оби был построен город Мангазея, превратившийся в главный торговый и перевалочный пункт.

До прихода русских землепроходцев на территории Сибири жили разные, очень несхожие между собой, племена. По берегам Оби обитали ханты и манси (русские называли их остяки и вогулы), к северу от них ненцы (самоеды), далее на восток - эвенки (тунгусы). По течению реки Лены расселились якуты, а вокруг озера Байкал - буряты. Якуты и буряты занимались скотоводством, у них уже появилась племенная знать и князья - «нойоны». Другие же племена находились еще на стадии родового строя. Основным эвенков и других племен лесной зоны продолжала оставаться охота, ненцы и чукчи, населявшие крайнюю северо-восточную оконечность материка, занимались оленеводством.

Русское проникновение в Сибирь не всегда шло мирно. Коренное население принуждалось платить ясак - дань пушниной. Не раз сибирские племена поднимали восстания против пришельцев, но огнестрельное оружие казаков как правило обеспечивало им перевес. Все дальше и дальше на восток возникали города-крепости, становившиеся опорой русской власти. В 1628 г. был основан Красноярск, в 1632 г. Якутск, в 1652 г. на реке Ангаре было построено Иркутское зимовье, на месте которого позднее вырос город Иркутск.

Экспедиции промышленников и казаков-землепроходцев позволили нанести на карту огромные территории. В 1648 г. казаки под началом Федота Попова и Семена Дежнева шести кочах (легких судах) вышли в море из устья реки Колымы. Идя на север, они обогнули мыс, названный ими Большой Каменный Нос. Сейчас этот мыс - восточная точка Азиатского континента, носит имя Дежнева. В 1644 г. отряд Василия Пояркова, выйдя из Якутска, добрался до низовий Амура. Шесть лет спустя экспедиция Ерофея Хабарова положила начало освоению среднего Приамурья. Здесь были построены города Нерчинск и Албазин.

В Приамурье русские владения впрямую приблизились к границам Китая. Уже отряд Хабарова имел несколько стычек с китайцами. В последующие годы столкновения стали еще более частыми. Для того, чтобы снять напряженность на границе, в 1676 г. в Пекин было направлено русское посольство под началом Николая Спафария. Послы были приняты китайским императором, но урегулировать спорные вопросы им не удалось. Более того, в 1683 г. китайские солдаты напали на Албазин, взяли город и увели в плен оборонявших его казаков. Лишь в августе 1689 г. в Нерчинске был подписан договор между Россией и Китаем. По его условиям границей между двумя странами объявлялась река Амур. Русские обязались оставить Албазин, но сохранили за собой Нерчинск и другие поселения в этом районе.

Понадобилось менее столетия для присоединения к России огромной территории от Урала до Тихого океана. Конечно, Сибирь еще надолго осталась пустынным и слабозаселенным краем. Но присоединение земель на востоке имело очень важное значение для России. Помимо пушнины и огромных запасов земли, Сибирь была богата рудой и другими полезными ископаемыми. В окрестностях Нерчинска уже в конце XVII века стали добывать серебро. Освоение Сибири стало основой растущей российской мощи.

Разгром Кучума произвел огромное впечатление на местное население, которое поспешило добровольно принять русское подданство. Однако, спокойствие на южно-сибирской границах так и не установилось. В течение всего 17 века потомки Кучума продолжали беспокоить набегами русские селения и татарские улусы.

С конца 16 века в Прииртышье начинают проникать западно-монгольские племена (ойроты или черные калмыки), которые начинают требовать дань с барабинских татар. С 20 - х годов 17 века они начали вытеснять татар с р. Оми на север, громя их улусы. “В калмыцких степях, - писал Г. Н. Потанин, - много было рабов из барабинцев, которые по ходатайству русского пограничного начальства, сотнями возвращались калмыцким начальством на родину, в Сибирь”. В пограничных волостях постоянно “на бережении” находился отряд служилых людей из Тары.

В 1601 году к томским татарам был послан сын боярский В. Тырков, который установил отношения с местной знатью. В 1603 году В Москву прибыл князек Таян и просил поставить в Томской земле русский острог. В 1604 году руководитель отряда Писемский докладывал в Москву о том, что Томский острог построен. Томск стал военно-административным центром Томского уезда. Его гарнизон обеспечивал охрану города и население уезда. Русским властям стало известно, что оружие кочевникам поставляли шорцы “кузнецкие татары”, попавшие в вассальную зависимость от ойротских феодалов. По приказу Москвы в конце 1617 года сводный отряд под командованием О. Харламова двинулся из Томска к устью р. Кондомы. К маю 1618 года крепость Кузнецк была сооружена. Создание Кузнецка положило начало присоединению к России огромной территории на юге Западной Сибири от верховьем Иртыша на западе до верховьев Томи на востоке. Однако в тот момент русские не располагали достаточными силами для решительного отпора ордам кочевников и правительство предписывало местным властям всячески избегать конфликтов.

Дальнейшее продвижение русских на юг оказалось невозможным т.к. в 30-х годах 17 века западные монголы создали сильное государство Джунгарию. Верховный правитель Джунгарии - контайша стремился создать обширную империю, включающую в себя Монголию, Алтай, Казахстан и Среднюю Азию. Осторожная политика, проводимая Московским правительством, вызывала недовольство местного населения, вынужденного платить дань и русским и монголам. Из-за постоянной военной опасности территория нынешней Новосибирской области оставалась вне основной зоны расселения русских. Лишь в конце 17 века земледельческая колонизация подступила к границе новосибирского участка Приобья. Одни из первых кто, решился это сделать, был боярский сын Алексей Круглик, который в 1695 году основал пашню выше Уртамского острога на р. Иксе. Этот год можно считать датой основания д. Кругликовой Болотнинского района НСО. Почти одновременно зачернели запашки русских на р. Ояш, Иня и появились деревни Пашкова, Красулина, Гутово.

Однако из-за угрозы набегов кочевников владельцы пашни предпочитали постоянно жить вблизи острогов. Для обеспечения безопасности русских поселенцев в устье р. Умревы в 1703 году был, воздвигнут Умревенский острог. Вскоре после сооружения Умревинского острого возникает первое русское поселение на территории будущего Новосибирска, деревня Кривощековская. Свое название деревня получила по прозвищу служилого человека Федора Кривощека. Примерно в это же время появилось первое постоянное поселение на р. Бердь деревня Морозово. В 1709 году русские построили в устье рек Бии и Катуни Бикатунскую крепость, которая стала бельмом в глазу у правителей Джунгарии. Во время одного из набегов ойроты сожгли ее. Понимая, что только строительство комплекса укрепленных пунктов способно обезопасить мирное население томский комендант Трахиниотов в 1713 году велел дворянину Лаврентьеву подыскать место для строительства острога в устье р. Чаус. Лаврентьев признал целесообразным построить острог в новой поселенной Анисимовой деревни. Для несения службы в Чаусский острог перевели 30 казаков. Острог стал важным транспортным пунктом на Московско-Сибирском тракте. К 1720 году в округе Чаусского острога существовали д. Большая и Малая Ояшинские, Усть -Инская, Ярская, всего 11. В течении последующих 20 лет возникло 28 деревень (Бозойская, Крохалевская, Скалинская, Пичугова, Криводаново, Чиковская и др.) Население в большей степени состояло из беглых крестьян, ямщиков и разночинцев. В 20-х годах 18 века в округе поселилось много жителей г. Тары, которые отказались присягнуть Екатерине I, после ее коронации Петром I в 1722 году и, спасаясь от розыска, были вынуждены бежать. Казаки Чаусского гарнизона были беломестными казаками, т.е. жалования не получали, а служили “с земли и с травы”, т.е. им предоставлялись земельные наделы На них ложились многообразные повинности по несению караулов, содержанию зимовий, ремонту судов.

Безопасность более южных районов Новосибирского Приобья обеспечивал Бердский острог, построенный в 1710 году (мнение Н. А. Миненко). Были построены Белоярская и новая Бикатунская крепости в 1718 году. В итоге, к 1718 году междуречье Оби и Томи было прочно закреплено за Россией. Одновременно на Иртыше выросли: Омская (1716год), Железнинская (1717год), Семипалатинская (1718), Усть - Каменогорская (1720) крепости, что способствовало стабилизации обстановки на юге Западной Сибири, хотя внешняя опасность сохранялась и русская администрация мирилась с двоеданством барабинцев. В 1722 году в Барабе были построены еще три русских укрепления: Усть - Тартасское, при впадении р. Тартаса в Омь, Каинское при впадении р. Каинки в Омь и Убинское к юго-западу от озера Убинское. В крепостях жили казаки, оберегавшие улусы барабинских татар. В 1729 году казаки, присланные в Убинский форпост, подали томскому воеводе просьбу о переводе их на Каргат, где условия для жизни были лучше - так появился новый Каргатский форпост.

Вблизи форпостов возникали деревни, зимовья, где жили крестьяне, содержавшие лошадей для казенных разъездов.

Главным занятием было земледелие. Пахали деревянной сохой с железными наконечниками. Сеяли главным образом рожь, меньше овес, ячмень, пшеницу. На огородах выращивали различные овощи: лук, чеснок, морковь, капусту, репу, огурцы. Широко применялось переложная система земледелия, при которой после нескольких лет использования надолго бросали для “отдыха”. Удобрений не вносили, т.к. целинные земли давали относительно высокие урожаи. Зажиточные крестьяне немалую часть зерна продавали в сибирские города, крепости, расположенные на севере: Томск, Нарым, Сургут, Березов, где цены на него были высокие. К концу 17 века Томский уезд уже обходился своим хлебом. В Кузнецком уезде своего хлеба в этот период не хватало. В целом Сибирь к концу 17 века стала обходится своим хлебом, отказавшись от его завоза из Европейской России. В 1685 году с поморских городов была снята повинность поставлять в Сибирь хлеб. Теперь стояла задача перераспределения хлеба внутри Сибири от производящих районов к потребляющим. Местное население в единичных случаях пыталось вести земледелие по русскому образцу. Не привлекалось оно и к подневольному труду на государевых и монастырских запашках. Руками русского человека, его потом Сибирь превращалась в хлебородный край.

Важнейшей отраслью хозяйства было животноводство оседлого типа с заготовкой сена на зиму. Содержали лошадей, крупный рогатый скот, овец, коз. Это давало крестьянам тягловую силу для возделывания полей, перевозки грузов, обеспечивало мясом, молоком, кожей, шерстью. Богатые крестьяне имели в своем хозяйстве большие табуны скота.

Вспомогательную роль играли охота и рыболовство. Крестьянское хозяйство носило натуральный характер: в нем изготовляли почти все предметы домашнего обихода. Земля, которая поила и кормила крестьянина не принадлежала ему. Она была государственной. За пользование ею крестьянин выполнял определенные повинности. Первоначально это были натуральный и денежный оброки, которыми облагался каждый двор, а с 1724 года подушная денежная подать с каждой мужской души. В пользу государства земледельцы выполняли и другие повинности: перевозили казенные грузы, строили дороги.

Присоединение Западной Сибири к России было не только политическим актом. Более существенную роль в процессе включения Сибири в состав России играло хозяйственное освоение территории русским народом. С 90-х годов 16 века развернулся массовый приток переселенцев из европейской части страны в Сибирь. Подавляющая часть западносибирского населения слагалась из вольных поселенцев, бежавших от феодального гнета. Правительственная деятельность по переводу и ссылке на пашню не дала существенных результатов. Несмотря на огромные трудности для новых поселенцев заселение и хозяйственное освоение Западной Сибири в конце 16 века - начале 18 века развивалось успешно. Хозяйственная деятельность русских оказала благотворительное влияние и на совершенствование хозяйства аборигенов.

Схема государственного управления Сибирью в 1720-1760х.

Обширнейшей областью России XVII в. была Сибирь. Ее населяли народы, стоявшие на разных ступенях общественного развития. Самыми многочисленными из них были якуты, занимавшие громадную территорию в бассейне Лены и ее притоков. Основой их хозяйства являлось скотоводство, охота и рыболовство имели второстепенное значение. В зимнее время якуты жили в деревянных отапливаемых юртах, а летом выезжали на пастбища.

Во главе якутских племен стояли старшины - тойоны, обладатели больших пастбищ. Среди народов Прибайкалья по численности первое место занимали буряты. Большинство бурят занималось скотоводством, вело кочевой образ жизни, но среди них были и земледельческие племена. Буряты переживали период становления феодальных отношений, у них были еще сильны патриархально-родовые пережитки.

На громадных пространствах от Енисея до Тихого океана жили эвенки (тунгусы), занимавшиеся охотой и рыболовством. Чукчи, коряки и ительмены (камчадалы) населяли северо-восточные районы Сибири с Камчатским полуостровом. Эти племена жили тогда родовым строем, они еще не знали употребления железа.

Расширение русских владений в Сибири производилось главным образом местной администрацией и промышленными людьми, искавшими новые «землицы», богатые пушным зверем. Русские промышленные люди проникали в Сибирь по многоводным сибирским рекам, притоки которых близко подходят друг к другу. По их следам шли военные отряды, ставившие укрепленные остроги, которые делались центрами колониальной эксплуатации народов Сибири. Путь из Западной Сибири в Восточную шел по притоку Оби, реке Кети. На Енисее возник город Енисейск (первоначально Енисейский острог, 1619 г.). Несколько позже на верхнем течении Енисея был основан другой сибирский город - Красноярск. По Ангаре или Верхней Тунгуске речной путь выводил к верховьям Лены. На ней был построен Ленский острог (1632 г., позже Якутск), ставший центром управления Восточной Сибирью.

В 1648 г. Семен Дежнев открыл «край и конец Сибирской земли». Экспедиция приказчика устюжских торговых людей Усовых Федота Алексеева (Попова) в составе шести судов вышла в море из устья Колымы. На одном из судов находился Дежнев. Буря разметала суда экспедиции, некоторые из них погибли или были выброшены на берег, а судно Дежнева обогнуло крайнюю северо-восточную оконечность Азии. Таким образом, Дежнев первый совершил морское путешествие через Берингов пролив и обнаружил, что Азия отделена от Америки водой.

К середине XVII в. русские отряды проникли в Даурию (Забайкалье и Приамурье). Экспедиция Василия Пояркова по рекам Зее и Амуру достигла моря. Поярков по морю плыл до реки Ульи (район Охотска), поднялся по ней вверх и по рекам бассейна Лены вернулся в Якутск. Новую экспедицию на Амур совершили казаки под начальством Ерофея Хабарова, построившие городок на Амуре. После того как правительство отозвало Хабарова из городка, казаки держались в нем еще некоторое время, но из-за недостатка продовольствия вынуждены были его покинуть.

Проникновение в бассейн Амура привело Россию к конфликту с Китаем. Военные действия завершились заключением Нерчинского договора (1689 г.). Договор определил русско-китайскую границу и способствовал развитию торговли между двумя государствами.

Вслед за промышленными и служилыми людьми в Сибирь направлялись крестьяне-переселенцы. Прилив «вольных людей» в Западную Сибирь начался тотчас же после построения русских городков и особенно усилился во второй половине XVII в., когда сюда переселилось «многое число» крестьян, главным образом из северных и соседних приуральских уездов. Пашенное крестьянское население оседало главным образом в Западной Сибири, которая стала основным очагом земледельческого хозяйства этого обширного края.

Крестьяне оседали на пустых землях или захватывали земли, принадлежавшие местным «ясачным людям». Размер пашенных участков, принадлежавших крестьянам в XVII в., не был ограничен. Кроме пашенной земли, в него включались севшие покосы, а иногда и промысловые угодья. Русские крестьяне принесли с собой навыки более высокой земледельческой культуры по сравнению с той, которая имелась у сибирских народов. Главными сельскохозяйственными культурами Сибири сделались рожь, овес и ячмень. Наряду с ними появляются технические культуры, в первую очередь конопля. Широкое развитие получило животноводство. Уже к концу XVII в. сибирское земледелие удовлетворяло потребности населения городов Сибири в сельскохозяйственных продуктах и, таким образом, освободило правительство от дорогостоящей доставки хлеба из Европейской России.

Завоевание Сибири сопровождалось обложением покоренного населения ясаком - данью. Выплата ясака обычно производилась мехами, ценнейшим товаром, который обогащал царскую казну. «Объясачивание» сибирских народов служилыми людьми сопровождалось нередко возмутительными насилиями. Официальные документы признавали, что русские купцы иногда приглашали «людей торговать и имали у них жен и детей, и животы и скот грабили, и насильства им чинили многие».

Огромная территория Сибири находилась в управлении Сибирского приказа. Об интенсивности ограбления народов Сибири царизмом свидетельствует тот факт, что доходы Сибирского приказа в 1680 г. составляли более 12% общего бюджета России. Народы Сибири, кроме того, подвергались эксплуатации со стороны русских купцов, богатства которых создавались путем обмена ремесленных изделий и дешевых украшений на прекрасные меха, составлявшие важную статью русского экспорта. Купцы Усовы, Панкратьевы, Филатьевы и др., накопив крупные капиталы на сибирской торговле, становились владельцами мануфактур по выварке соли в Поморье, не прекращая в то же время своей торговой деятельности. Г. Никитин, выходец из черносошных крестьян, — одно время подвизался в качестве приказчика Е. Филатьева и за короткий срок выдвинулся в ряды московской купеческой знати. В 1679 г. Никитин был зачислен в гостиную сотню, а через два года ему было пожаловано звание гостя. К концу XVII в. капитал Никитина превышал 20 тыс. руб. (около 350 тыс. руб. на деньги начала XX в.). Никитин, как и его бывший патрон Филатьев, разбогател на хищнической торговле мехами в Сибири. Он был одним из первых русских купцов, организовавших торговлю с Китаем.

К концу XVII в. значительные пространства Западной и отчасти Восточной Сибири были уже заселены русскими крестьянами, которые освоили многие ранее пустынные районы. Большая часть Сибири сделалась русской по своему населению, особенно черноземные районы Западной Сибири. Связи с русским народом, несмотря на колониальную политику царизма, имели громадное значение для развития экономической и культурной жизни всех народов Сибири. Под непосредственным влиянием Русского земледелия стали возделывать пашню якуты и кочевники-буряты. Присоединение Сибири к России создавало условия для дальнейшего экономического и культурного развития этой обширной страны.

О начале покорения и освоения Сибири русскими – см. статью «Ермак »

Завершение борьбы с татарами за Западную Сибирь

Основанный в 1587 воеводой Данилой Чулковым Тобольск стал на первое время главным опорным пунктом русских в Сибири. Он был расположен неподалеку от прежней татарской столицы, города Сибирь. Сидевший в ней татарский князь Сейдяк приступил к Тобольску. Но выстрелами из пищалей и пушек русские отразили татар, а потом сделали вылазку и окончательно их разбили; Сейдяк был взят в плен. В этом бою пал Матвей Мещеряк, последний из четырёх атаманов-товарищей Ермака. По другому известию, с Сейдяком покончили иным способом. Он будто бы с одним киргиз-кайсацким царевичем и бывшим главным советником (карачой) хана Кучума задумал захватить Тобольск хитростью: пришел с 500 человек и расположился на лугу у города, под предлогом охоты. Догадываясь о его замысле, Чулков притворился его приятелем и пригласил для переговоров о мире. Сейдяк с царевичем, карачою и сотней татар. Во время пира русский воевода объявил, что у татарских князей на уме недобрый замысел, и велел их схватить и отправить в Москву (1588). После того город Сибирь был оставлен татарами и запустел.

Покончив с Сейдяком, царские воеводы принялись за бывшего сибирского хана Кучума , который, потерпев поражение от Ермака, ушёл в барабинскую степь и оттуда продолжал нападениями тревожить русских. Он получал помощь от соседних ногаев, женив некоторых своих сыновей и дочерей на детях ногайских князей. К нему примкнула теперь и часть мурз осиротелого Тайбугина улуса. Летом 1591 года воевода Масальский ходил в Ишимскую степь, близ озера Чили-Кула разбил Кучумовых татар и взял в плен его сына Абдул-Хаира. Но сам Кучум спасся и продолжал свои набеги. В 1594 князь Андрей Елецкий с сильным отрядом двинулся вверх по Иртышу и близ впадения в него реки Тары заложил одноименный городок. Он очутился почти в центре плодородной степи, по которой кочевал Кучум, собирая ясак с татарских волостей по Иртышу, уже присягнувших русским. Город Тара оказал большую пользу в борьбе с Кучумом. Отсюда русские неоднократно предпринимали против него поиски в степи; разоряли его улусы, вступали в сношения с его мурзами, которых переманивали в наше подданство. Воеводы не раз посылали к нему с увещаниями, чтобы он покорился русскому государю. От самого царя Федора Ивановича отправлена была к нему увещательная грамота. Она указывала на его безвыходное положение, на то, что Сибирь покорена, что сам Кучум сделался бездомным казаком, но если он явится в Москву с повинной, то в награду ему даны будут города и волости, даже и прежний его город Сибирь. Пленный Абдул-Хаир также писал отцу и склонял его покориться русским, приводя в пример себя и брата Магметкула, которым государь пожаловал волости в кормление. Ничто, однако, не могло склонить упрямого старика к покорности. В своих ответах он бьет челом русскому царю, чтобы тот отдал ему назад Иртыш. Помириться он готов, но только «правдою». Он еще прибавляет наивную угрозу: «с ногаями я в союзе, и если с двух сторон станем, то плохо будет московскому владению».

Решили во что бы то ни стало покончить с Кучумом. В августе 1598 русский воевода Воейков выступил из Тары в Барабинскую степь с 400 казаками и служилыми татарами. Узнали, что Кучум с 500 своей орды ушел на верхнюю Обь, где у него посеян хлеб. Воейков шел день и ночь и 20 августа на заре внезапно напал на Кучумово становище. Татары после жестокой схватки уступили превосходству «огненного боя» и потерпели полное поражение; ожесточившиеся русские перебили почти всех пленных: пощажены были только некоторые мурзы и семейство Кучума; было захвачено восемь его жен, пять сыновей, несколько дочерей и снох с детьми. Сам Кучум и на этот раз спасся: с несколькими верными людьми он уплыл в лодке вниз по Оби. Воейков послал к нему одного татарского сеита с новыми увещаниями покориться. Сеит нашел его где-то в сибирском лесу на берегу Оби; при нем было три сына и человек тридцать татар. «Если я не поехал к русскому государю в лучшее время, – отвечал Кучум, – то поеду ли теперь, когда я слеп и глух, и нищий». Есть что-то внушающее уважение в поведении этого бывшего хана Сибири. Конец его был жалкий. Скитаясь в степях верхнего Иртыша, потомок Чингисхана угонял скот у соседних калмыков; спасаясь от их мести, он бежал к своим бывшим союзникам ногаям и там был убит. Семейство его было отправлено в Москву, куда прибыло уже в царствование Бориса Годунова ; оно имело торжественный въезд в русскую столицу, напоказ народу, было обласкано новым государем и разослано по разным городам. В столице победа Воейкова была отпразднована с молебствием и колокольным звоном.

Освоение Западной Сибири русскими

Русские продолжали закреплять за собой область Оби построением новых городков. При Федоре и Борисе Годунове явились еще следующие укрепленные поселения: Пелым, Березов, в самых низовьях Оби – Обдорск, на среднем ее течении – Сургут, Нарым, Кетский Острог и Томск; на верхней Туре было построено Верхотурье, главный пункт на дороге из Европейской России в Сибирь, а на среднем течении той же реки – Туринск; на реке Тазе, впадающей в восточную ветвь Обской губы, – Мангазейский острог. Все эти городки снабжены были деревянными и земляными укреплениями, пушками и пищалями. Гарнизоны составлялись обыкновенно из нескольких десятков служилых людей. Вслед за ратными, людьми, русское правительство переводило в Сибирь посадских людей, и пашенных крестьян. Служилым людям также раздавались земельные угодья, в которых они устраивали кое-какое хозяйство. В каждом сибирском городке обязательно воздвигались, хотя и небольшие, деревянные храмы.

Западная Сибирь в XVII веке

Рядом с завоеванием Москва умно и расчетливо вела дело освоения Сибири, русской её колонизации. Отправляя переселенцев, русское правительство приказывало областным властям снабжать их известным количеством скота, живности и хлеба, так что поселенцы имели все нужное, чтобы немедленно завести хозяйство. Высылались и необходимые для освоения Сибири ремесленники, особенно плотники; высылались ямщики и т. д. Вследствие разных льгот и поощрений, а также молвы о богатствах Сибири туда потянулись и многие охочие люди, особенно промышленники-звероловы. Рядом с освоением началось дело обращения туземцев в христианство и их постепенное обрусение. Не имея возможности отделить для Сибири большую ратную силу, русское правительство озаботилось привлечением в нее самих туземцев; многие татары и вогулы обращены были в сословие казаков, обеспеченное земельными наделами, жалованьем и оружием. При всяком нужном случае инородцы обязаны были выставлять вспомогательные отряды конные и пешие, которые ставились под начальство русских детей боярских. Московское правительство приказывало ласкать и привлекать в нашу службу прежние владетельные роды Сибири; местных князьков и мурз оно иногда переводило в Россию, где они принимали крещение и вступали в число дворян или детей боярских. А тех князьков и мурз, которые не хотели покориться, правительство приказывало ловить и карать, городки же их выжигать. При сборе в Сибири ясака русское правительство приказывало делать облегчения бедным и старым туземцам, а в некоторых местах, вместо пушного ясака, облагало их известным количеством хлеба, чтобы приучить их к земледелию, так как своего, сибирского, хлеба производилось слишком недостаточно.

Разумеется, не все благие распоряжения центрального правительства добросовестно исполнялись местными сибирскими властями, и туземцы терпели многие обиды и притеснения. Тем не менее дело русского освоения Сибири было поставлено умно и успешно, и наибольшая заслуга в этом деле принадлежит Борису Годунову. Сообщения в Сибири шли летом по рекам, для чего строилось много казенных стругов. А дальние сообщения зимой поддерживались или пешеходами на лыжах, или ездой на нартах. Чтобы связать Сибирь с Европейской Россией сухопутьем, проложена была дорога от Соликамска через хребет до Верхотурья.

Сибирь стала вознаграждать осваивавших её русских своими естественными богатствами, в особенности огромным количеством мехов. Уже в первые годы царствования Федора Ивановича наложен был на занятый край ясак в 5000 сороков соболей, 10000 черных лисиц и полмиллиона белок.

Колонизация Сибири в царствование Михаила Федоровича Романова

Русская колонизация Сибири продолжилась и сделала значительные успехи в царствование Михаила Федоровича , особенно после конца Смутного времени . При этом государе освоение Сибири выразилось не столько постройкой новых городов (как при Федоре Иоанновиче и Годунове), сколько заведением русских сел и деревень в областях между Каменным Поясом и рекою Обью, каковы уезды Верхотурский, Туринский, Тюменский, Пелымский, Березовский, Тобольский, Тарский и Томский. Укрепив новозавоеванный край городами со служилыми людьми, русское правительство заботилось теперь о заселении его крестьянами-земледельцами, чтобы обрусить этот край и снабжать его собственным хлебом. В 1632 году из ближайшего к Европейской России Верхотурского уезда велено было отправить в Томский сотню или полсотни крестьян с женами, детьми и со всем «пашенным заводом» (земледельческими орудиями). Чтобы бывшие их верхотурские пашни не оставались впусте, приказано в Перми, Чердыни и Соли Камской вызывать охотников из вольных людей, которые бы согласились ехать в Верхотурье и садиться там на уже распаханные земли; причем им выдавались ссуда и подмога. Таких новоприбранных крестьян воеводы должны были с семьями и движимым имуществом отправлять на подводах в Верхотурье. Если мало находилось охотников к переселению в Сибирь, правительство отправляло переселенцев «по указу» из собственных дворцовых сел, давая им подмогу скотом, домашней птицей, сохой, телегой.

Сибирь в это время получает еще прирост русского населения от ссыльных: именно при Михаиле Федоровиче она делается по преимущество местом ссылки преступников. Правительство старалось избавить коренные области от людей беспокойных и воспользоваться ими для заселения Сибири. Ссыльных крестьян и посадских оно сажало в Сибири на пашни, а служилых людей верстало на службу.

Русская колонизация в Сибири совершалась по преимуществу путем правительственных мероприятий. Вольных русских поселенцев приходило туда очень мало; что и естественно при малонаселенности ближних областей Покамских и Поволжских, которые сами еще нуждались в колонизации из центральных русских областей. Условия жизни в Сибири тогда были настолько тяжелы, что переселенцы старались при всяком удобном случае перебраться назад в родные края.

Особенно неохотно шло в Сибирь духовенство. Русские поселенцы и ссыльные среди полудиких иноверцев, предавались всякого рода порокам и небрегли о правилах христианской веры. Ради церковного благоустройства патриарх Филарет Никитич учредил особую архиепископскую кафедру в Тобольске, и первым архиепископом Сибирским поставил (1621) Киприана, архимандрита Новгородского Хутынского монастыря. Киприан привез с собою в Сибирь священников, и принялся за устроение своей епархии. Он нашел там несколько уже основанных монастырей, но без соблюдения правил монашеского жития. Например, в Туринске был Покровский монастырь, в котором жили вместе монахи и монахини. Киприан основал еще несколько русских обителей, которые по его ходатайству были снабжены землями. Архиепископ нашел нравы своей паствы крайне распущенными, а для водворения здесь христианской нравственности встретил большое противодействие от воевод и служилых людей. Он послал царю и патриарху подробное донесение о найденных им беспорядках. Филарет прислал в Сибирь укорительную грамоту с описанием сих беспорядков и указал читать её всенародно в церквах.

Здесь изображается развращение сибирских нравов. Многие русские люди там крестов на себе не носят, постных дней не соблюдают. Особенно грамота нападает на семейный разврат: православные люди женятся на татарках и язычницах или женятся на близких родственницах, даже на сестрах и дочерях; служилые люди, отправляясь в дальние места, закладывают жен товарищам с правом пользования, и, если в назначенный срок муж не выкупит жену, то заимодавец продает ее другим людям. Некоторые сибирские служилые люди, приезжая в Москву, сманивают с собою жен и девиц, а в Сибири продают их литовцам, немцам и татарам. Русские воеводы не только не унимают людей от беззаконий, но и сами подают пример воровства; ради корысти чинят насилия торговым людям и туземцам.

В том же 1622 году царь посылал сибирским воеводам грамоту с запретом им вступаться в духовные дела и приказом наблюдать, чтобы служилые люди в этих делах подчинялись суду архиепископа. Наказывает им также, чтобы служилые, посылаемые к инородцам для сбора ясака, не делали им насилий, чтобы и сами воеводы насильств и неправд не чинили. Но подобные наказы мало сдерживали произвол, и нравы улучшались в Сибири очень медленно. И самые духовные власти не всегда соответствовали высокому назначению. Киприан оставался в Сибири только до 1624 года, когда был переведен в Москву митрополитом Сарским или Крутицким на место удаленного на покой Ионы, которым патриарх Филарет недоволен за его возражения против перекрещивания латинян на духовном соборе 1620. Преемники Киприана на Сибирской кафедре более известны заботами о стяжании, нежели попечениями о пастве.

В Москве осваиваемая русскими Сибирь ведалась долго в Казанском и Мещерском дворце; но в царствование Михаила Федоровича появляется и самостоятельный «Сибирский приказ» (1637). В Сибири высшее областное управление сосредоточивалось сначала в руках тобольских воевод; с 1629 года сделались от них независимы томские воеводы. Зависимость воевод мелких городов от этих двух главных была преимущественно военная.

Начало русского проникновения в Восточную Сибирь

Ясак из соболей и других ценных мехов был главным побуждением для распространения русского владычества на Восточную Сибирь за Енисеем. Обыкновенно из того или другого русского города выходит партия казаков в несколько десятков человек, и на утлых «кочах» плывет по сибирским рекам посреди диких пустынь. Когда водный путь прерывается, она оставляет лодки под прикрытием нескольких человек и пешая продолжает путь по едва проходимым дебрям или горам. Редкие, малолюдные племена сибирских инородцев призываются вступить в подданство русского царя и заплатить ему ясак; они или исполняют это требование, или отказывают в дани и собираются в толпу, вооруженную луками и стрелами. Но огонь из пищалей и самопалов, дружная работа мечами и саблями принуждают их к уплате ясака. Иногда, подавленная числом, горсть русских сооружает себе прикрытие и отсиживается в нем до прихода подкрепления. Нередко военным партиям пролагали пути в Сибири промышленники, искавшие соболей и прочих ценных мехов, которых туземцы охотно обменивали на медные или железные котлы, ножи, бусы. Бывало, что две партии казаков встречались среди инородцев и затевали доходившие до драки распри из-за того, кому брать ясак в данном месте.

В Западной Сибири русское завоевание встретило упорное сопротивление со стороны Кучумова ханства, и потом должно было бороться с ордами калмыков, киргизов и ногаев. Во время Смуты покоренные инородцы иногда делали там попытки к восстанию против русского владычества, но усмирялись. Число туземцев сильно уменьшилось, чему способствовали и вновь принесенные болезни, особенно оспа.

Енисейский край, Прибайкалье и Забайкалье в XVII веке

Покорение и освоение Восточной Сибири, совершенное большею частию в царствование Михаила Федоровича, происходило при гораздо меньших препятствиях; там русские не встретили организованного неприятеля и устоев государственного быта, а только полудикие племена тунгусов, бурят, якутов с мелкими князьями или старшинами во главе. Покорение этих племен закреплялось основанием в Сибири всё новых городов и острогов, расположенных чаще всего по рекам на узле водяных сообщений. Важнейшие из них: Енисейск (1619) в земле тунгусов и Красноярск (1622) в области татарской; в земле бурят, оказавших сравнительно сильное сопротивление, поставлен был (1631) Братский острог при впадении р. Оки в Ангару. На Илиме, правом притоке Ангары, возник Илимск (1630); в 1638 на среднем течении Лены построен был Якутский острог. В 1636–38 годах енисейские казаки, предводимые десятником Елисеем Бузой, по Лене спустились до Ледовитого моря и достигли им устья реки Яны; за ней они нашли племя юкагир и обложили их ясаком. Почти в то же время партия томских казаков, предводимая Дмитрием Копыловым, из Лены вошла в Алдан, потом в приток Алдана Маю, откуда достигла Охотского моря, обложив ясаком тунгусов и ламутов.

В 1642 году русский город Мангазея подвергся сильному пожару. После того жители его мало-помалу переселились в Туруханское зимовье на нижнем Енисее, отличавшееся более удобным положением. Старая Мангазея запустела; вместо нее возникла новая Мангазея или Туруханск.

Русское освоение Сибири при Алексее Михайловиче

Русское покорение Восточной Сибири уже при Михаиле Федоровиче было доведено до Охотского моря. При Алексее Михайловиче оно было окончательно утверждено и распространено до Тихого океана.

В 1646 якутский воевода Василий Пушкин послал служилого десятника Семена Шелковника с отрядом в 40 человек на реку Охту, к Охотскому морю для «прииску новых землиц». Шелковник поставил (1649?) Охотский острог на этой реке у моря и начал собирать дань мехами с соседних туземцев; причем брал в заложники (аманаты) сыновей их старшин или «князцов». Но, вопреки царскому указу приводить сибирских туземцев в подданство «ласкою и приветом», служилые люди нередко раздражали их насилиями. Туземцы неохотно подчинялись русскому игу. Князцы иногда поднимали бунт, побивали небольшие партии русских людей и подступали к русским острожкам. В 1650 якутский воевода Дмитрий Францбеков, получив весть об осаде Охотского острога возмутившимися туземцами, на выручку Шелковнику послал Семена Енишева с 30 человеками. С трудом добрался он до Охотска и тут выдержал несколько боев с тунгусами, вооруженными стрелами и копьями, одетыми в железные и костяные куяки. Огнестрельное оружие помогло русским одолеть гораздо более многочисленных неприятелей (по донесениям Енишева, их было до 1000 и более). Острожек был освобожден от осады. Шелковника Енишев не застал в живых; его товарищей осталось только 20 человек. Получив потом новые подкрепления, он ходил на окрестные земли, облагал данью племена и брал от них аманатов .

Начальники русских партий в Сибири одновременно должны были усмирять частые неповиновения своих же служилых людей, которые на далеком востоке отличались своеволием. Енишев слал воеводе жалобы на неповиновение своих подчиненных. Года четыре спустя мы находим его уже в другом острожке, на реке Улье, куда он ушел с остатком людей после того, как Охотский острог был сожжен туземцами. Из Якутска воевода Лодыженский отправил в ту сторону Андрея Булыгина с значительным отрядом. Булыгин забрал из Ульи пятидесятника Оноховского с тремя десятками служилых людей, на месте старого построил Новый Охотский острог (1665), разгромил бунтовавшие тунгусские роды и вновь привел их в подданство русскому государю.

Михаил Стадухин

Московские владения распространялись далее на север. Казачий десятник Михаил Стадухин заложил острог на сибирской реке Колыме, обложил ясаком живших на ней оленных тунгусов и юкагиров, и первый принес известие о Чукотской земле и чукчах, которые зимой на оленях переезжают на северные острова, там бьют моржей и привозят их головы с зубами. Воевода Василий Пушкин в 1647 дал Стадухину отряд служилых людей идти за реку Колыму. Стадухин за девять или десять лет совершил целый ряд походов на нартах и по рекам на кочах (круглых судах); облагал данью тунгусов, чукчей и коряков. Рекой Анадырем он выходил в Тихий океан. Все это русские совершали ничтожными силами в несколько десятков человек, в тяжкой борьбе с суровой природой Сибири и при постоянных битвах с дикими туземцами.

Восточная Сибирь в XVII веке

Одновременно со Стадухиным в том же северо-восточном углу Сибири подвизались и другие русские служилые и промышленные предприниматели – «опытовщики». Иногда партии служилых людей уходили на добычу без разрешения властей. Так в 1648 или 1649 году десятка два служилых людей ушли из Якутского острога от притеснений воеводы Головина и его преемника Пушкина, которые, по их словам, не выдавали государева жалованья, а недовольных наказывали кнутом, тюрьмою, пыткою и батогами. Эти 20 человек ходили на реки Яну, Индигирку и Колыму и собирали там ясак, воевали туземцев и брали приступом их укрепленные зимовники. Иногда разные партии сталкивались и заводили распри и драки. Некоторые дружины сих опытовщиков Стадухин пытался завербовать в свой отряд, и даже чинил им обиды и насилия; но они предпочитали действовать на свой страх.

Семен Дежнев

В числе таких не подчинявшихся Стадухину людей был и Семен Дежнев с товарищами. В 1648 он от устья Колымы, плывя вверх по Анюю, пробрался к верховьям реки Анадыря, где был заложен Анадырский острог (1649). В следующем году он от устья Колымы отправился на нескольких кочах морем; из них осталась только одна коча, на которой он обогнул Чукотский нос. Бурею и эту кочу выбросило на берег; после чего партия пешком добралась до устья Анадыря и пошла вверх по реке. Из 25 товарищей Дежнева воротились 12. Дежнев на 80 лет предупредил Беринга в открытии пролива, отделяющего Азию от Америки. Нередко сибирские туземцы отказывались платить русским ясак и избивали сборщиков. Тогда приходилось вновь отправлять на них военные отряды. Так Гр. Пушкин, отправленный якутским воеводою Борятинским, в 1671 году усмирял возмутившихся юкагиров и ламутов на р. Индигирке.

Русское продвижение в Даурию

Наряду с ясачным сбором, русские промышленники так усердно занимались охотою на соболей и лисиц, что в 1649 году некоторые тунгусские старшины били челом московскому правительству на быстрое истребление пушного зверя. Не довольствуясь охотою, промышленники всю зиму ловили соболей и лисиц капканами; отчего эти звери в Сибири стали сильно выводиться.

Особенно сильно было восстание бурят, обитавших по Ангаре и верхней Лене, около Байкала. Оно произошло в начале царствования Алексея Михайловича.

Буряты и соседние тунгусы уплатили ясак якутским воеводам; но атаман Василий Колесников, посланный енисейским воеводой, стал вновь собирать с них дань. Тогда соединенные толпы бурят и тунгусов, вооруженные луками, копьями и саблями, в куяках и шишаках, конные стали нападать на русских и приходить под Верхоленский острог. Восстание это усмирено было не без труда. Посланные на помощь сему острогу из Якутска Алексей Бедарев и Василий Бугор с отрядом в 130 человек по пути выдержали три «напуска» (атаки) 500 бурят. Служилый человек Афанасьев схватился при этом с бурятским наездником-богатырем, братом князца Могунчака, и убил его. Получив подкрепление в остроге, русские опять пошли на бурят, погромили их улусы и вновь выдержали бой, который окончили полной победой.

Из построенных в той части Сибири русских укреплений потом особенно выдвинулся Иркутский острог (1661) на Ангаре. А в Забайкалье нашими главными опорными пунктами сделались Нерчинск (1653-1654) и Селенгинск (1666) на р. Селенге.

Подвигаясь на восток Сибири, русские вступили в Даурию. Здесь, вместо северо-восточных тундр и гор, они нашли болееплодоносные земли с менее суровым климатом, вместо редких бродячих дикарей-шаманистов – более частые улусы кочевых или полуоседлых «мугальских» племен, полузависимых от Китая, подвергшихся влиянию его культуры и религии, богатых скотом и хлебом, знакомых с рудами. У даурских и маньчжурских князцев встречались серебряные позолоченные идолы (бурханы), укрепленные городки. Их князцы и ханы подчинялись маньчжурскому богдыхану и имели крепости, окруженные земляным валом и снабженные иногда пушками. Русским в этой части Сибири уже нельзя было действовать партиями в десяток‑другой; нужны были сотенные и даже тысячные отряды, вооруженные пищалями и пушками.

Василий Поярков

Первый русский поход в Даурию предпринят был в конце царствования Михаила.

Якутский воевода Головин, имея вести о народцах, сидевших на pеках Шилке и Зее и изобилующих хлебом и всякою рудою летом 1643 отправил партию в 130 человек, под начальством Василия Пояркова, на реку Зею. Поярков поплыл по Лене, потом вверх по ее притоку Алдану, потом по впадающей в него речке Учуре. Плавание было очень трудное по причине частых порогов, больших и малых (последние назывались «шиверы»). Когда он достиг волока, настали морозы; пришлось устроить зимовье. Весной Поярков спустился в Зею и вскоре вступил в улусы пашенных дауров. Князцы их жили в городках. Поярков начал хватать у них аманатов. От них он узнал имена князцев, обитавших по Шилке и Амуру, и количество их людей. Самым сильным князцом на Шилке был Лавкай. Даурские князцы платили ясак какому-то хану, который жил далеко к югу, в земле Богдойской (по-видимому, в южной Маньчжурии), имел у себя бревенчатый город с земляным валом; а бой у него был не только лучной, но и ружейный и пушечный. Даурские князцы покупали у хана на соболи серебро, медь, олово, камки и кумачи, которые он получал из Китая. Поярков спустился в среднее течение Амура и поплыл вниз по земле дючеров, которые немало побили у него людей; потом нижним течением он дошел до моря в земле гиляков, которые никому не платили дани. Русские впервые достигли устья Амура, где и зимовали. Отсюда Поярков поплыл Охотским морем к устью речки Ульи, где опять зазимовал; а весною волоками дошёл до Алдана и Леной воротился в Якутск в 1646, после трехлетнего отсутствия. Это был разведочный поход, познакомивший русских с Амуром и Даурией (Пегою ордою). Его нельзя назвать удачным: большая часть людей погибла в схватках с туземцами и от лишений. Сильный голод терпели они во время зимовки около Зеи: там некоторые принуждены были питаться мертвыми телами туземцев. По возвращении в Якутск они подали воеводе Пушкину жалобу на жестокость и корыстолюбие Пояркова: обвиняли его в том, что он их бил, не давал им хлебных запасов и выгонял их из острожка в поле. Поярков был вызван на суд в Москву вместе с потакавшим ему прежним воеводою Головиным.

Слухи о богатствах Даурии возбудили желание привести эту часть Сибири в подданство русскому царю и собирать там обильную дань не только «мягкою рухлядью», но также серебром, золотом, самоцветными камнями. По некоторым известиям, уже Поярков до его позыва в Москву был послан в новый поход в ту сторону, а после него отправлен Еналей Бахтеяров. Отыскивая более близкий путь, они ходили из Лены по Витиму, вершины которого сближаются с левыми притоками Шилки. Но дороги они не нашли и воротились без успеха.

Ерофей Хабаров

В 1649 якутскому воеводе Францбекову подал челобитье «старый опытовщик» Ерофей Хабаров, происхождением торговый человек из Устюга. Он вызывался на собственные средства «прибрать» до полутораста или более охочих людей, чтобы привести Даурию под царскую руку и взять с них ясак. Этот бывалый человек объявил, что «прямая» дорога на Шилку и Амур идет по притоку Лены Олекме и впадающему в нее Тугиру, от которого волок ведет в Шилку. Получив разрешение и вспоможение оружием, построив дощаники, Хабаров с отрядом в 70 человек летом того же 1649 переплыл из Лены в Олекму и Тугир. Настала зима. Хабаров двинулся далее на нартах; долиною Шилки и Амура они пришли во владения князца Лавкая. Но город его и окрестные улусы оказались пусты. Русские подивились на сей сибирский город, укрепленный пятью башнями и глубокими рвами; в городе находили каменные сараи, в которых могло поместиться человек до шестидесяти. Если бы на жителей не напал страх, то крепость их было бы невозможно взять с таким малым отрядом. Хабаров пошел вниз по Амуру и нашел еще несколько подобных укрепленных городов, которые также были покинуты жителями. Оказалось, что у тунгусов Лавкая успел побывать русский человек Ивашка Квашнин с товарищами; он говорил, что русские идут в числе 500 человек, а за ними следуют еще большие силы, что они хотят всех дауров побить, имущество их пограбить, а жен и детей взять в полон. Испуганные тунгусы давали Ивашке подарки соболями. Услыхав о грозившем нашествии, Лавкай и другие даурские старшины побросали свои городки; со всеми людьми и стадами они бежали в соседние степи под покровительство маньчжурского владетеля Шамшакана. Из их покинутых зимовников Хабарову крепким положением, на среднем течении Амура особенно понравился городок князца Албазы. Он занял Албазин. Оставив 50 человек гарнизону, Хабаров пошел назад, построил острожек на Тугирском волоке, и летом 1650 воротился в Якутск. Чтобы закрепить Даурию за великим государем, Францбеков в следующем 1651 отправил того же Хабарова с отрядом гораздо большим и с несколькими пушками.

Якутия и Приамурье в XVII веке

Дауры уже приступали к Албазину, но он продержался до прихода Хабарова. На сей раз даурские князья оказали русским довольно сильное сопротивление; последовал ряд боев, окончившихся поражением даур; пушки особенно нагоняли на них страх. Туземцы снова покинули свои городки и бежали вниз по Амуру. Местные князья покорились и обязались платить ясак. Хабаров еще более укрепил Албазин, который сделался опорным пунктом русских на Амуре. Он основал еще несколько острожков по Шилке и Амуру. Воевода Францбеков прислал ему еще несколько людских партий. Вести о богатствах Даурской земли привлекли многих казаков и промышленников. Собрав значительную силу, Хабаров летом 1652 двинулся из Албазина вниз по Амуру, и погромил прибрежные улусы. Он доплыл до впадения Шингала (Сунгари) в Амур, в земле дючеров. Здесь он зазимовал в одном городе.

Местные сибирские князья, данники богдыхана, послали в Китай просьбы о помощи против русских. Около того времени в Китае туземная династия Мин была низвергнута мятежными военачальниками, с которыми соединились полчища маньчжуров. В Пекине водворилась маньчжурская династия Цин (1644) в лице богдыхана Хуан-ди, Но не все китайские области признали его государем; ему пришлось их покорять и постепенно упрочивать свою династию. В эту эпоху и происходили походы Хабарова и вторжение русских в Даурию; их успехам способствовало тогдашнее смутное состояние империи и отвлечение ее военных сил из Сибири в южные и приморские провинции. Известия с Амура заставили богдыханского наместника в Маньчжурии (Учурву) отрядить значительное войско, конное и пешее, с огнестрельным оружием, в количестве тридцати пищалей, шести пушек и двенадцати глиняных пинард, которые имели внутри пуд пороху и подкидывались под стены для взрыва. Огнестрельное оружие появилось в Китае, благодаря европейским купцам и миссионерам; иезуиты ради миссионерских целей старались быть полезными китайскому правительству и лили для него пушки.

24 марта 1653 русские казаки в Ачанском городе, на заре были разбужены пальбою из пушек, – то было богдойское войско, которое с толпами дючеров шло на приступ. «Яз Ярофейко…, – говорит Хабаров, – и казаки, помолясь Спасу и Пречистой Владычице нашей Богородице, промеж себя прощались и говорили: умрем, братцы, за веру крещеную и порадеем государю царю Алексею Михайловичу, а живы в руки Богдойским людям не дадимся». Дрались от зари до солнечного заката. маньчжуро-китайцы вырубили три звена из городской стены, но казаки прикатили сюда медную пушку и начали бить в упор по нападающим, направили на нее огонь других пушек и пищалей и положили много народу. Враги в беспорядке отхлынули. Этим воспользовались русские: 50 человек остались в городе, а 156, в железных куяках, с саблями сделали вылазку и вступили в рукопашную. Русские одолели, богдойское войско побежало от города. Трофеями были обоз в 830 лошадей с хлебными запасами, 17 скорострельных пищалей, имевших по три и по четыре ствола, две пушки. Неприятелей легло около 700 человек; тогда как русские казаки потеряли только десять убитыми и около 80 ранеными, но последние потом выздоровели. Это побоище напомнило прежние богатырские подвиги в Сибири Ермака и его товарищей.

Но обстоятельства тут были другие.

Завоевание Даурии вовлекало нас в столкновение с могущественной тогда Маньчжурской империей. Понесенное поражение возбудило жажду отместки; пошли слухи о новых скопищах, которые собирались опять ударить в Сибирь на казаков и подавить их числом. Князьки отказывались платить русским ясак. Хабаров не пошел далее вниз по Амуру в землю гиляков, а в конце апреля сел на дощаники и поплыл вверх. Дорогою он встретил подкрепление из Якутска; у него было теперь около 350 человек. Кроме опасности состороны Китая приходилось бороться еще с неповиновением собственных дружин, набранных из гулящих людей. 136 человек, возмущенных Стенькою Поляковым и Костькою Ивановым, отделились от Хабарова поплыли вниз по Амуру ради «зипунов», т.е. принялись грабить туземцев, чем еще более отшатнули их от русских. По поручению из Якутска, Хабаров должен был отправить несколько человек посланцами с царскою грамотою к богдыхану. Но сибирские туземцы отказались проводить их в Китай, ссылаясь на вероломство русских, которые обещали им мир, а теперь грабят и убивают. Хабаров просил о присылке большого войска, ибо с такими малыми силами Амура не удержать. Он указывал на многолюдство Китайской земли и на то, что у нее есть огненный бой.

Русские на Амуре

В следующем, 1654 году, на Амур приехал дворянин Зиновьев с подкреплением, царским жалованьем и наградой золотыми. Забрав ясак, он воротился в Москву, взяв с собою и Хабарова. Тот получил от царя звание сына боярского и был назначен приказчиком Усть-Кутского острога на Лене. На Амуре после него начальствовал Онуфрий Степанов. В Москве намеревались было отправить в эту часть Сибири 3000-ное войско. Но началась война с поляками за Малороссию, и отправка не состоялась. С небольшими русскими силами Степанов совершал походы по Амуру, собирал дани с дауров и дючеров и мужественно отбивался от приходивших Маньчжурских войск. Особенно сильные бои пришлось ему выдержать в марте 1655 в новом Комарском остроге (пониже Албазина). Туда приступало богдойское войско с пушками и пищалями. Число его вместе с полчищами восставших туземцев простиралось до 10.000; предводительствовал им князец Тогудай. Не ограничиваясь пальбой из пушек, неприятели бросали в острог стрелы с «огненными зарядами» и подвезли к острогу арбы, нагруженные смолой и соломой, чтобы зажечь частокол. Три недели продолжалась осада острога, сопровождавшаяся частыми приступами. Русские мужественно оборонялись и делали удачные вылазки. Острог был хорошо укреплен высоким валом, деревянными стенами и широким рвом, вокруг которого шел еще частокол с потайными железными прутьями. Неприятели во время приступа натыкались на прутья и не могли подойти близко к стенам, чтобы их зажечь; а в это время били по ним пушками. Потеряв множество людей, богдойское войско отступило. Много его огненных зарядов, пороху и ядер осталось в добычу русским. Степанов просил якутского воеводу Лодыженского о присылке пороху, свинцу, подкреплений и хлеба. Но просьбы его мало исполнялись; а война с Маньчжурами продолжалась; дауры, дючеры и гиляки, отказывали в ясаке, восставали, избивали небольшие партии русских. Степанов усмирял их. Русские обыкновенно старались захватить в аманаты кого-либо из знатных или начальных сибирских людей.

Летом 1658 Степанов, выступив из Албазина на 12 дощаниках с отрядом около 500 человек, плавалпо Амуру и собирал ясак. Ниже устья Шингала (Сунгари) он неожиданно встретил сильное богдойское войско – флотилию почти в 50 судов, с многими пушками и пищалями. Эта артиллерия дала неприятелю перевес и произвела большое опустошение среди русских. Степанов пал с 270 товарищей; оставшиеся 227 человек спаслись бегством на судах или в горы. Часть богдойского войска двинулась вверх по Амуру на русские поселения. Наше владычество на среднем и нижнем Амуре почти утратилось; Албазин был покинут. Но на верхнем Амуре и Шилке оно устояло, благодаря крепким острогам. В это время там действовал енисейский воевода Афанасий Пашков, который основанием Нерчинска (1654) упрочил здесь русское владычество. В 1662 году Пашкова сменил в Нерчинске Иларион Толбузин.

Вскоре русские вновь утвердились на среднем Амуре.

Илимский воевода Обухов отличался корыстолюбием и насилиями над женщинами своего уезда. Он обесчестил сестру служилого человека Никифора Черниговского, родом из Западной Руси. Пылая мщением, Никифор взбунтовал несколько десятков человек; они напали на Обухова под Киренским острогом на р. Лене и убили его (1665). Избегая смертной казни Черниговский и его соучастники ушли на Амур, заняли опустелый Албазин, возобновили его укрепления и стали вновь собирать ясак с соседних сибирских тунгусов, которые очутились между двух огней: от них требовали ясак и русские, и – китайцы. Ввиду постоянной опасности от китайцев, Черниговский признал подчиненность нерчинскому воеводе и просил в Москве помилования. Благодаря своим заслугам, он получил его и был утвержден албазинским начальником. Вместе с новым занятием русскими среднего Амура возобновилась вражда с китайцами. Она осложнилась тем, что тунгусский князец Гантимур-Улан, вследствие китайских несправедливостей ушел из Богдойской земли в Сибирь, к Нерчинску, при Толбузине и отдался со всем своим улусом под царскую руку. Бывали и другие случаи, когда туземные роды, не стерпя притеснений китайцев, просились в русское подданство. Китайское правительство готовилось к войне. Между тем русских служилых людей в этой части Сибири было очень мало. Обыкновенно сюда присылались стрельцы и казаки из Тобольска и Енисейска, и они служили от 3 до 4 лет (с проездом). Кто из них пожелал бы служить в Даурии более 4 лет, тем прибавлялось жалованье. Преемник Толбузина, Аршинский, доносил тобольскому воеводе Годунову, что в 1669 приходило полчище мунгалов на ясачных бурят и увело их в свои улусы; смотря на то, и ближние тунгусы отказываются платить ясак; а «поиску учинить некем»: в трех нерчинских острогах (собственно Нерчинский, Иргенский и Теленбинский) служилых людей всего 124 человека.

Русские посольства в Китай: Федор Байков, Иван Перфильев, Милованов

Русское правительство поэтому старалось уладить распри за Сибирь с китайцами при помощи переговоров и посольств. Чтобы войти в непосредственные сношения с Китаем, уже в 1654 отправлен был в Камбалык (Пекин) тобольский сын боярский Федор Байков. Сначала он плыл вверх по Иртышу, а потом путешествовал по землям калмыков, по монгольским степям и наконец достиг Пекина. Но после неудачных переговоров с китайскими чиновниками, он, ничего не добившись, тою же дорогою вернулся обратно, употребив на путешествие более трех лет. Но по крайней мере он доставил русскому правительству важные сведения о Китае и караванном пути к нему. В 1659 тем же путем ездил в Китай с царскою грамотою Иван Перфильев. Он удостоился богдыханского приема, получил подарки и привез в Москву первую партию чая. Когда возникла вражда с китайцами по поводу тунгусского князца Гантимура и албазинских действий Никифора Черниговского, в Пекин по приказу из Москвы был отправлен из Нерчинска (1670) сын боярский Милованов. Он поплыл вверх по Аргуни; маньчжурскими степями достиг Китайской стены, прибыл в Пекин, был с честью принят богдыханом и одарен кумачами и шелковыми поясами. Милованов был отпущен не только с ответною грамотою к царю, но и в сопровождении китайского чиновника (Муготея) со значительною свитою. По челобитью последнего нерчинский воевода послал Никифору Черниговскому приказ без указу великого государя не воевать даур и дючер. Такое мягкое отношение Китайского правительства к русским в Сибири, по-видимому, объяснялось, все еще шедшими в Китае смутами. Второй богдыхан Маньчжурской династии, знаменитый Кан-си (1662–1723) был еще молод, и ему пришлось много бороться с мятежами до упрочения своей династии и целости Китайской империи .

В 1670-х годах состоялось знаменитое путешествие в Китай русского посла Николая Спафария .

При написании статьи использована книга Д. И. Иловайского «История России. В 5-ти томах»

Любопытны следующие подробности. В 1647 г. Шелковник из Охотского острога послал в Якутск промышленного человека Федулку Абакумова с просьбой о присылке подкрепления. Когда Абакумов с товарищами стоял станом на вершине реки Май, к ним подошли тунгусы с князцем Ковырею, два сына которого находились атаманами в русских острогах. Не понимая их языка, Абакумов подумал, что Ковыря хочет его убить; выстрелил из пищали и положил князца на месте. Раздраженные тем дети и родственники последнего возмутились, напали на русских, занимавшихся соболиным промыслом на р. Мае, и убили одиннадцать человек. А сын Ковыри Турченей, сидевший атаманом в Якутском остроге, потребовал от русских воевод выдать Федулку Абакумова их родственникам для казни. Воевода Пушкин с товарищи подверг его пытке и, посадив в тюрьму, донес о том царю и спрашивал, как ему поступить. От царя получилась грамота, в которой подтверждалось, чтобы сибирских туземцев приводили под царскую высокую руку ласкою и приветом. Федулку было велено, наказав нещадно кнутом в присутствии Турченея, посадить в тюрьму, а в выдаче его отказать, сославшись на то, что он убил Ковырю по ошибке и что тунгусы уже отомстили, убив 11 русских промышленников.

О походах М. Стадухина и других опытовщиков на северо-востоке Сибири – см. в Дополн. к Ак. Ист. III. №№ 4, 24, 56 и 57. IV. №№ 2, 4–7, 47. В № 7 отписка Дежнева Якутскому воеводе о походе на р. Анадырь. Словцева "Историческое Обозрение Сибири". 1838. I. 103. Он возражает против того, чтобы Дежнев плавал в Беринговом проливе. Но Крижанич в своей Historia de Siberia положительно говорит, что при Алексее Михайловиче убедились в соединении Ледовитого моря с Восточным океаном. О походе Пущина на Юкагиров и Ламутов Акты Истор. IV. № 219. Вас. Колесникова – на Ангару и Байкал. Дополн. к Ак. Ист. III. № 15. О походах Пояркова и других в Забайкалье и на Амур Ibid. №№ 12, 26, 37, 93, 112, и ИЗ. В № 97 (стр.349) служилые люди, ходившие со Стадухиным за Колыму-реку, говорят: "А лежит тут на берегу заморская кость многая, мочно де той кости погрузить многие суды". Походы Хабарова и Степанова: Акты Истор. IV. № 31. Дополн. к Ак. Ист. III. №№ 72, 99, 100 – 103, 122. IV. №№ 8, 12, 31, 53, 64 и 66 (о гибели Степанова, о Пашкове), (о Толбузине). V. № 5 (отписка енисейского воеводы Голохвостова нерчинскому воеводе Толбузину о посылке ему 60 стрельцов и казаков в 1665 г. Тут упоминаются острожки в Даурии: Нерчинский, Иргенский и Теленбинский), 8 и 38 (о построении Селенгинского острога в 1665 – 6 гг. и досмотре его в 1667 г.). По поводу сибирских событий или их последовательности в актах встречается некоторая сбивчивость. Так по одному известию Ерофей Хабаров в первый поход имел бой с Даурами и тогда же занял Албазин (1650 г.), где и оставил 50 человек, которые "все прожили до его Ярофея здоровья", т.е. до его возвращения. (Ак. Ист. IV. № 31). А по другому акту (Дополн. III. № 72) он в этот поход нашел все улусы пустыни; о занятии же Албазина ничего не говорится. В № 22 (Дополн. VI) Албазин назван "Лавкаемым острожком". В путешествии Спафария Албазинский острог назван "Лавкаемым городком". В обширном наказе 1651 года от Сибирского приказа посланному на русскому воеводе Даурской земли Афанасию Пашкову Албазин упоминается в числе Лавкаемых улусов. Пашкову между прочим предписывается послать людей на р. Шингал к царям Богдойскому Андрикану и Никонскому (Японскому?) склонять их, чтобы они "поискали его великого государя милости и жалованья". (Рус. Ист. Библ. Т. XV). О путешествии Байкова в Китай Акты Ист. IV. № 75. Сахарова "Сказание Рус. народа". П. и Спасского "Сибирский Вестник" 1820. О бесчестии сестры Черниговского и его мщении упоминает Крижанич в своей "Истории Сибири" (помянутый Сборник А. А. Титова. 213). А вообще о корыстолюбии, насиловании в Сибири женщин и убиении за то Обухова Черниговским с товарищи в Дополн. VIII. №.73.

Такой же пример взяточника и блудника-насильника представляет нерчинский приказчик Павел Шульгин в конце царствования Алексея Михайловича. Русские служилые люди нерчинских острогов подали на него жалобу царю в следующих его деяниях. Во-первых, имущество служилых людей, оставшееся после умерших или убитых на ясачном сбору, он присваивает себе. Во-вторых, с одних бурятских князцов брал взятки и отпускал их аманатов, после чего они ушли в Монголию, отогнав казенные и казачьи табуны; а к другим бурятским родам, именно Абахая Шуленги и Тураки, подсылал Тунгусов, чтобы отогнать у них табуны. "Да у него ж Абахая Шуленги сидит в Нерчинском сын в аманатах и с женой Гуланкаем, и он Павел ту аманатскую жену, а его Абахаева сноху своим насильством емлет к себе на постелю сильно, по многое время, и в бане с нею парится, и та аманатская жена твоему государеву посланнику Николаю Спафарии в томего Павлове блудном насильстве извещала и во всем мире всяким чином людем являла". По этой причине Абахай со всем своим родом отъехал от острогу и отогнал государевы и казачьи табуны. Далее Павел Шульгин обвинялся в том, что из казенных хлебных запасов курил вино и варил пиво на продажу, отчего хлеб очень вздорожал в Нерчинске и служилые люди терпят голод. Люди Шульгина "зернь держали", т.е. запрещенную азартную игру. Не довольствуясь аманатской женой, он еще "имал трех казачьих ясырей (пленников)" в съезжую избу, а отсюда брал их к себе на ночь, "и после себя тех ясырей отдавал людям своим на поругание". Служилых людей он "бьет кнутьем, и батогами безвинно; взяв в руку по пяти или по шести батогов, приказывает бить нагих по спине, по брюху, по бокам и по стегнам и т. д. Этого ужасного человека русские служилые люди сибирского Нерчинска сами отставили от начальства, а на место его выбрали до государева указу сына боярского Лоншакова и казачьего десятника Астраханцева; о подтверждении их выбора они и бьют челом государю. (Дополн. к Ак. Ист. VII. № 75). По донесению сего Шульгина, незадолго до его смещения в 1675 г. часть ясачных тунгусов, уведенных монголами из Сибири, потом воротилась в Даурию в русское подданство (Акты Истор. IV. № 25). В том же 1675 г. видим примеры того, что сами дауры, вследствие китайских притеснений, просились в русское подданство. Чтобы оборонить их от китайцев, албазинский приказчик Михаил Черниговский (преемник и родственник Никифора?) с 300 служилых людей самовольно предпринимал поход или "чинил поиск" над Китайскими людьми на Гань-реку (Дополн. VI. П. 133).